Из всех периодов современной истории первая половина двадцатого века, несомненно, вызывает наибольший людской интерес. Обращаясь к прошлому, человек всегда ищет тайну, и в этом отношении время расцвета тоталитарных государств будет ещё очень и очень долго притягивать к себе человеческое внимание. Секреты Третьего Рейха и большевистской России подчас кажутся не менее загадочными и неразрешимыми, чем мистерии древнего Египта и античной Греции — и это несмотря на то, что события, являющиеся предметом данной статьи, происходили какие-то пятьдесят-семьдесят лет назад, и многие их очевидцы ещё живы. Двадцатый век, побивший все рекорды по количеству насильственных смертей, лишь недавно стал частью истории, однако, несмотря на хронологическую близость, для многих из нас он продолжает оставаться чем-то непостижимым. Слишком часто на протяжении прошлого столетия людям, — и не только отдельным личностям, но и целым народам и государствам, приходилось сталкиваться с чем-то, что не могло уместиться в рамках их картины мира, что безжалостно и болезненно ломало их представления о природе человека и его месте в жизни. Мир менялся, и очень мало кто смог остаться в стороне от этих перемен.

Сейчас многие участники событий той эпохи, оглядываясь назад, никак не могут понять, почему они, будучи нормальными людьми, не чуждыми норм морали, принимали участие в процессах, сама природа которых противоречила тому, что ныне принято подразумевать под словом «человечность». Такие понятия, как массовый психоз и манипуляция сознанием, пришли к нам именно из двадцатого века. Изобретённые для того, чтобы объяснить, каким образом могло выйти так, что абсолютно благополучные граждане вдруг превращались в убеждённых убийц — эти термины так ничего нам и не объяснили.

Загадка происхождения безумия, охватившего род людской в те годы, так и остаётся загадкой. Для того, чтобы попытаться хотя бы частично понять природу странных изменений, происходивших с цивилизацией тех лет, необходимо полностью абстрагироваться от официальных оценок политических идеологий двадцатых-сороковых годов прошлого столетия и связанных с ними событий.

Современные обыватели склонны оценивать историю крайне однобоко: и хулители, и сторонники фашизма и большевизма обычно воспринимают лишь внешние, лежащие на поверхности аспекты этих явлений. Так, современные неонацисты в массе своей не понимают, что за многими действиями столь любимых ими персонажей скрывалось нечто гораздо большее, чем простое желание утвердить господство одного народа над другими и избавить мир от представителей «низших рас». То же самое относится и к коммунистам, многие из которых, опять же, по-настоящему не осознают природу революции.

Тоталитарные идеологии, их возникновение и стремительное распространение, во многом относятся к области мистического. И случаи проявления этой мистики настолько часты и явны, что даже самый заядлый скептик не в праве их игнорировать. Наше повествование начинается в России, охваченной предреволюционным хаосом.

I. Мы наш, мы новый мир построим…

В конце девятнадцатого — начале двадцатого века мир охватило повальное увлечение оккультизмом. Большинство исследователей связывает это с ломкой человеческого сознания, порождённой техническим прогрессом: жизнь стремительно менялась, менялась на глазах, и многие из этих перемен носили фатальный характер. Хаотичное и непредсказуемое настоящее являло собой слишком резкий контраст со стабильным и благопристойным прошлым. Все научные достижения человечества, относящиеся к той эпохе, имели, в принципе, одно основное предназначение: сделать человеческое существование максимально комфортным. Именно на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков в Европе складывается классическое общество потребления, в котором практически каждый человек получал шанс к обретению дотоле невиданных материальных благ. Всё это не могло не привести к тотальному кризису традиционной духовности: авторитет церкви как института, ответственного за приобщение людей к нематериальному, стремительно падал. Резкое повышение спроса на оккультизм, по сути, было продиктовано тем, что духовность «старого образца» отмирала, а жить в полностью «вещественном» мире, лишённом какого бы то ни было высшего начала, человек всё-таки не мог. Из-за своей консервативной природы церковь не способна была двигаться в ногу со временем, и за ответами на вечные вопросы люди шли уже не к священникам, а к многочисленным «духовным учителям», которые в означенное время буквально заполонили Старый Свет. Не обошла эта мода стороной и Россию, столица которой, Санкт-Петербург, в начале двадцатого века превратилась в один из центров европейского мистицизма.

Следует отметить, что весь оккультизм того времени был в первую очередь связан с мистическими учениями Востока. Многочисленные неофиты, горевшие желанием до конца пройти тернистый путь «духовного посвящения», считали, что именно там, в джунглях Индии и в высокогорных монастырях Тибета, хранится истинная, тщательно охраняемая от профанов мудрость. В среде тогдашних интеллектуалов крайне приветствовалось знание основ древних восточных религий, таких, как буддизм и индуизм. Именно на Востоке главы европейских оккультных школ черпали свою символику и терминологию. С определёнными оговорками можно утверждать, что классический оккультизм того времени — это странная, подчас бессистемная подборка восточных религиозных понятий, весьма вольно интерпретируемых европейским (или русским) сознанием. В этом отношении характерным примером является деятельность Елены Петровны Блаватской, основательницы Теософского общества. В учении Блаватской, надо сказать, весьма запутанном, помимо прочего, важное место занимает догма о ряде рас, населявших Землю до человека и владевших абсолютно непостижимыми знаниями о строении Вселенной. Помимо прочего, Блаватская одной из первых познакомила европейскую цивилизацию с распространённым на Востоке загадочным символом, носящим не менее загадочное название — свастика. Блаватская и её последователи считали, что человечество, всё глубже погрязавшее в материальном, обречено на тотальное вырождение, и спасти его может лишь контакт с представителями высших сил, которые, согласно учению теософов, до сих пор обитают на Земле, ожидая в тайных убежищах своего часа и периодически делясь своими знаниями с определёнными людьми, которых они считают достойными посвящения. Именно благодаря Блаватской в лексиконе русских и европейских ревнителей оккультных наук появляются названия двух духовных центров, служащих пристанищем для носителей божественной мудрости — Шамбала и Агарти. Согласно легенде, эти два места располагаются в Гималаях, но доступ туда открывается лишь тем, кто обладает истинной духовной чистотой и над кем не довлеют никакие желания, связанные с обыденностью и материей.

Взгляд на материальные блага как на зло, препятствующее духовному развитию человека, был присущ огромному множеству искателей оккультных знаний. Что интересно, это роднило их с адептами другой, во многом противоположной доктрины — коммунизма. Коммунисты стояли на материалистических позициях, объявляя любые разговоры о невидимых силах буржуазно-обывательским бредом; тем не менее, многие из них являлись членами различных тайных обществ. Вообще, в сознании многих представителей интеллигенции коммунизм и оккультизм не противопоставлялись друг другу, более того, отдельные последователи мистических учений проповедовали идеи, явно схожие с коммунистическими. Такие понятия, как власть, имущество или семья казались им пережитками прошлого, наследием профанического буржуазного общества, погрязшего в потреблении и обречённого гнить на «свалке истории». Человек будущего, по их мнению, должен отказаться от потребления и обрести абсолютную свободу духа. Именно поэтому многие отечественные мистики с таким энтузиазмом приветствовали Октябрьскую революцию.

Многие исследователи революции впадают в искушение объявить её следствием заговора неких тёмных сил, представленных в основном масонами и евреями. Никаких конкретных доказательств этого до сих пор обнародовано не было, и вряд ли стоит ожидать их в ближайшем будущем. Так или иначе, 25 октября 1917 года старая Россия умерла. Вместо неё на свет появилось нечто принципиально иное — политическое образование, которое, согласно замыслу его создателей, должно было стать основой государства совершенно нового типа, основанного на началах, кардинально противоположных тем традициям, которые являлись фундаментом старого общества. По проекту большевистских идеологов, в стране, в которой победило равенство, должны быть обобществлены все материальные блага, полностью искоренена собственность и уничтожено всё, напоминающее о старых порядках. Помимо прочего, пересмотру подвергались основные аспекты человеческих взаимоотношений. Сейчас мало кто вспоминает о том, что многие большевики ратовали за всеобъемлющую сексуальную свободу, считая институт семьи, опять же, пережитком буржуазного стремления к обладанию. И Россия должна была стать лишь первым шагом на пути к АБСОЛЮТНО НОВОМУ МИРУ.

К моменту революции в нашей стране функционировало огромное количество различных тайных обществ, имевших связи за границей. Несмотря на то, что многие оккультисты относились к новой власти более чем хорошо, большевики не собирались отвечать им взаимностью — любой идеализм был им полностью чужд. Начало двадцатых годов отмечено множеством уголовных процессов над членами оккультных организаций. Главный репрессивный орган нового государства, Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), работал чётко и добросовестно, ежедневно вынося всё новые и новые смертные приговоры. Однако среди чекистов нашлись люди, которые считали, что исследования, проводимые некоторыми тайными обществами, могут быть полезны новому режиму.

II. Советское оккультное ведомство

Два главных тоталитарных государства двадцатого века, Советский Союз и Третий Рейх, в своих отношениях с оккультизмом имеют один общий момент. Проявляя интерес к различным мистическим доктринам, режим полностью монополизировал все исследования в этой области. В нацистской Германии, где оккультные изыскания являлись одним из направлений государственной политики, тайные общества, не связанные с властью, были строжайше запрещены. В СССР оккультистов расстреливали, однако в той организации, которая осуществляла все репрессии, имелся особый отдел, сотрудники которого занимались тщательнейшим изучением мистического наследия. Государство, провозгласившее материализм единственно истинной доктриной, на определённом этапе сочло целесообразным уделить внимание и нематериальному. В НКВД было образовано особое подразделение, которым заведовал чекист Глеб Бокий. Официально оно специализировалось на криптографии — изобретении различных шифровальных систем, однако основным его предназначением стали поиски древнего знания и работа с различными магическими техниками.

Создание криптографического отдела НКВД тесно связано с именем отечественного учёного Александра Васильевича Барченко. Изначально специализирующийся в области медицины, Барченко в достаточно раннем возрасте обнаружил интерес и к мистицизму. Ответы на вечные человеческие вопросы молодой врач искал в древних учениях и легендах. В определённый момент Барченко попал под влияние весьма популярных на рубеже столетий эзотерических идей. Особенно его привлекли характерные для оккультных доктрин того времени сказания о неком мифическом протогосударстве, в доисторические времена являвшемся родиной предков человеческой цивилизации — индоариев. Учёный посвятил много лет поиску наследия неизвестных науке культур. В результате он пришёл к поистине умопомрачительному выводу — на основе неких собственных данных Барченко сделал заключение о том, что представители древней расы жили при идейном коммунизме. Подобная точка зрения не могла не быть замечена большевистскими идеологами. Когда в годы революции Александр Барченко зарабатывал себе на хлеб чтением лекций солдатам и матросам, им заинтересовалась власть и работавшие на неё спецслужбы. Работники ЧК внимательно следили за деятельностью учёного, не ускользнуло от их внимания и новое место работы Барченко — Институт мозга, директором которого был академик Бехтерев.

Известно, что в Институте мозга Александр Барченко занимался исследованием феномена телепатии и скрытых способностей человеческой психики. Эта сфера деятельности на тот момент вызывала повышенный интерес у спецслужб, стремившихся найти способ управления массами. В этом отношении изучение колдовских и шаманских практик, направленных на манипуляцию людьми, в их глазах являлось весьма востребованной деятельностью. Некоторые работники аппарата ЧК считали, что телепатия, гипноз, изменённые состояния сознания и прочие подобные явления могут послужить делу распространения новой идеологии и их собственного влияния. Среди чекистов, наблюдавших за научными и околонаучными изысканиями Барченко, был и такой человек, как Яков Блюмкин, истинное дитя революции и авантюрист до мозга костей. Блюмкин, выходец из бедной еврейской семьи, начал свою революционную карьеру как профессиональный террорист. Самой громкой из проведённых им «акций» стало убийство германского посла графа Мирбаха, поставившее под угрозу заключение мирного договора между Советской Россией и Германией. Сражался Блюмкин и на фронтах Гражданской войны, готовя теракты против руководителей Белого движения. В 1923 году Блюмкин по протекции шефа Главного Политического Управления Феликса Дзержинского переходит во внешнюю разведку. А год спустя он знакомит Александра Барченко с высокопоставленным чекистом Глебом Боким, возглавлявшим криптографический отдел ОГПУ.

Как уже говорилось выше, это ведомство занималось шифровальным делом, к которому Бокий проявил талант в годы работы в большевистском подполье. Позднее этот отдел разросся и приобрёл огромное влияние, в его компетенцию входили радиоперехват, слежение за эфиром, установление подслушивающих устройств и сбор информации о врагах государства. Для работы криптографа были необходимы особые способности, ведь разгадывание шифров требует наличия весьма неординарного типа мышления. Отдел занимался не только информацией — в его составе находилась особая лаборатория по изучению различных феноменов — скрытых свойств человеческого сознания, биоэнергетики, влияния аномальных зон и т.д.

Барченко пришёл к Бокию уже с готовым проектом. Учёный, до этого проведший несколько лет в буддийском монастыре, стремился овладеть основами древней мистической доктрины Тибета, известной под названием Дюнхор. Барченко, ни много, ни мало, планировал обучить её принципам руководителей советского государства, убедив их в том, что постулаты Дюнхор родственны понятиям коммунизма. Учёный считал первоочередной необходимостью установление контакта с Шамбалой — он, как и Блаватская, полагал, что это может дать человечеству реальный толчок к тому, чтобы полностью пересмотреть основные принципы своего существования.

Не совсем ясно, чем руководствовался Барченко, когда рассказывал чекисту Бокию о том, что диктатура пролетариата и принцип классовой борьбы абсолютно разрушительны для человечества, что эти явления способны лишь усугубить духовную деградацию людского рода. То ли учёный был чистым идеалистом, то ли он действительно мог читать в душах людей, но в лице высокопоставленного сотрудника ОГПУ (позднее — НКВД) он нашёл убеждённого сторонника. Бокий, образованный, умный человек, вовсе не являлся сторонником развязанного большевиками террора. Барченко, Бокий и ещё ряд единомышленников образуют организацию под названием Единое Трудовое Братство, основной задачей которой становится получение доступа в мистический центр мира — Шамбалу.

III. Путешествие в Тибет

Под руководствам Глеба Бокия Александр Барченко осуществил ряд весьма нетривиальных исследований в области парапсихологии. Человеческий мозг он рассматривал как своеобразный прибор, испускавший волны определённой частоты, которые, по мнению учёного, можно было воспринимать и расшифровывать. Он считал, что мозг также был способен воспринимать различные излучения — это объясняло такие явления, как галлюцинации или массовый психоз. К концу двадцатых годов криптографический отдел НКВД начинает использовать в своей работе людей с паранормальными способностями — экстрасенсов, целителей, шаманов. Одним из заданий Барченко стала агитация в пользу советской власти среди тайных обществ: соответствующие послания были направлены тибетским ламам, восточным суфиям и дервишам. Однако самым значительным проектом Барченко и Бокия стала организация экспедиции в Тибет, целью которой, как уже говорилось выше, был поиск Шамбалы. Экспедиция была уже практически готова, но в последний момент её пришлось отменить из-за непримиримой позиции ряда чиновников из руководства ОГПУ.

На этом этапе в нашем повествовании появляется новое действующее лицо. Великий русский художник Николай Константинович Рерих с юных лет увлекался археологией и изучением древних культур. Он изучал и мистические традиции Востока, находя в них много общего с идеями, популярными в средневековой Руси. Экспедиция в Индию была давней мечтой художника. И его устремления совпали с возросшим интересом советской разведки, целью которой было ослабление британского влияния в Тибете и распространение там коммунистической идеологии. Отправившись в Индию через горный Афганистан, экспедиция Рериха, носившая научно-просветительский характер, встречает на своём пути загадочного тибетского ламу, который, казалось, знает ответы на все вопросы. В его обществе экспедиция прошла Индию и Западный Китай, по пути выясняя всё больше интересных подробностей о жизни своего таинственного спутника. Как выяснилось, лама прекрасно говорит по-русски, более того, он водил знакомство с большими людьми из советского руководства. Рерих и его помощники весьма удивились, когда узнали, что их всеведущий провожатый — никто иной, как агент ОГПУ Яков Блюмкин! Именно он, вернувшись вместе с Рерихом в Москву, свёл его с Глебом Боким, который на сей раз решил не упускать своего шанса организовать экспедицию в Гималаи.

Международная обстановка постепенно накалялась. Становилось ясно, что Азия вновь, как и в девятнадцатом веке, станет ареной столкновения интересов двух держав — Британской империи и усиливающегося Советского Союза. Распространению советского влияния в Тибете воспротивился тогдашний Далай-лама, негодование которого вызвали притеснения буддистов в СССР. Советская разведка решила приложить усилия к его свержению, сделав своим ставленником другое важное лицо в тибетской иерархии — Таши-ламу, находившегося на тот момент в Китае. У предприятия, затеянного ОГПУ, несомненно, были шансы на успех: Далай-лама, по сути, отдавший Тибет англичанам, вызывал у многих местных жителей неприязнь. Плюс к этому, в Гималаях было распространено пророчество, гласившее, что освобождение от английского гнёта придёт с северо-запада, где и находился СССР.

Говорят, в Тибете на тот момент ждали Майтрейю — легендарного спасителя мира. Согласно преданию, человек, который станет его предтечей, должен был прийти, опять же, с севера, и он не должен был быть буддистом. Существует версия о том, что на эту роль готовили сына Николая Рериха Юрия.

Советское правительство было крайне заинтересовано в удачном проведении Трансгималайской экспедиции. Рериху предоставили огромные денежные средства и самое современное снаряжение. Весной 1927 года Рерих и его спутники выехали из Монголии. Участники экспедиции выдавали себя за американцев, направлявшихся засвидетельствовать своё почтение Далай-ламе. Пройдя Внутреннюю Монголию, в конце лета того же года караван Рериха вошёл на территорию собственно Тибетского государства, направляясь к его столице — Лхасе.

Но экспедиции было не суждено дойти до ставки Далай-ламы. В горах Танг-ла Рерих и его спутники были задержаны пограничниками. Узнав о том, куда именно направляется экспедиция, командовавший тибетцами генерал отправил в Лхасу письмо с уведомлением о том, что Далай-лама под угрозой смерти запрещает доступ в свою столицу любым европейцам. Как выяснилось позднее, причиной такой реакции духовного лидера являлось давление англичан, уже давно наблюдавших за передвижениями Рериха.

Тибетский генерал не дождался ответа Далай-ламы. Он приставил к Рериху и его людям своих солдат — члены экспедиции оказались на положении пленников. Ни Лхаса, ни другие города никак не реагировали на письма Рериха и его людей. В результате экспедиция, страдая от нехватки продовольствия и лютых морозов, провела на горной стоянке пять месяцев. Люди жили в обычных палатках, и это притом, что температура воздуха по ночам опускалась так низко, что у путешественников во флягах замерзал коньяк. Вьючные животные падали замертво, сопровождавшие экспедицию местные погонщики разбежались. В начале весны следующего года Рерих принимает решение отправить экспедицию домой.

IV. Конец секретного отдела

Тем временем, в Москве Барченко и Бокий, лишённые возможности отправиться в Тибет, предприняли ряд экспедиций внутри страны. Барченко изучал пещеры Крыма, он активно контактировал с алтайскими шаманами. Исследователям было невдомёк, что их организации и им самим осталось существовать меньше десяти лет. Первым был расстрелян Яков Блюмкин, который во времена Гражданской войны имел тесные связи со Львом Троцким. А в тридцать седьмом году настала очередь всего криптографического отдела НКВД. Летом тридцать седьмого года Бокия вызвал к себе нарком внутренних дел Николай Ежов, который потребовал собрать компромат на какого-то известного партийного деятеля. Автономность отдела, который возглавлял Бокий, делала его подотчётным лишь Политбюро, он имел право игнорировать приказы руководства НКВД. Он отказался подчиниться и на этот раз. Когда Ежов сказал о том, что это распоряжение самого Сталина, Бокий заявил о том, что мнение Сталина ему безразлично, так как он был поставлен на свою должность самим Лениным. Эти опрометчивые слова стоили шефу криптографического отдела жизни. В самом скором времени были арестованы и его сотрудники, в их числе и Александр Васильевич Барченко. Все они были осуждены по обвинению в подготовке теракта в Кремле и расстреляны.

В свою очередь, Николай Константинович Рерих, осевший в горах, решил не возвращаться на родину. Он поселился с семьёй в Западных Гималаях, где занимался наукой и творчеством до старости. Проводились ли после этого в Советском Союзе оккультные исследования — нам не известно, по крайней мере, никаких чётких сведений об этом нет.

Однако к тому времени над Евразийским континентом начали сгущаться тучи. В самом сердце западной цивилизации возник режим, тоже ставивший своей целью переделать мир, но уже на собственный манер. И этот режим уделял оккультизму действительно очень большое внимание. В отличие от руководства Советского Союза, он предоставлял мистической стороне дела куда более важную роль…