Музыкальное направление, известное как death-rock, родилось в Америке. Произошло это примерно в те же годы, когда в Европе происходило формирование целой массы новых стилей. Оно было связано с разрушением классических канонов рок-н-ролла, ознаменовавшим наступление новой эры в современной музыке. В этой статье, представляющей собой очередной этап цикла изучения современного андеграунда, мы расскажем историю трёх исполнителей, представляющих три разные грани существования одного из самых интересных и неоднозначных явлений неформальной культуры наших дней.
Этот стиль, равно как и большинство направлений андеграундной сцены, зародился в самом начале восьмидесятых, и, подобно другим течениям, появившимся в те годы, он возник на основе панк-рока. Панк-рок с его минимализмом, беспредметной агрессией и слабо мотивированной тягой к уничтожению всего и вся, оказался на удивление плодотворной средой, породившей целый ряд наследников, многие из которых оказались куда более жизнеспособными, нежели их общий сомнительный предок. В своём изначальном виде панк не просуществовал и пяти лет, и сейчас этот срок кажется даже чересчур большим для направления, которое по своей сути отрицало любые проявления творческого начала, и рассматривало музыку как таковую лишь как средство для выражения наиболее примитивных и разрушительных эмоций. На панк-роке выросло целое поколение; кажется вполне естественным, что многие его представители стремились привнести в основу стиля более конструктивные музыкальные элементы. В прошлом номере нашего журнала в статье о постпанке мы уже говорили о характерных для тех лет тенденциях к совмещению таких, казалось бы, мало соответствующих друг другу вещей, как примитивная звуковая агрессия и изящество классического декаданса, безграничная злоба и ощущение хрупкости и уязвимости перед жестоким и безжалостным миром. Подобные устремления были весьма свойственны представителям готики (или протоготики) первой волны; в среде же тех молодых людей, которые исповедовали более жёсткий и бескомпромиссный death rock, все вышеперечисленные крайности приобретали характер абсолюта.

Многие современные критики отказывают этому стилю в самостоятельном существовании, считая его частью готического постпанка. Это не совсем так: два направления, несомненно, имели много общего, но между ними существовал и ряд значимых различий как в музыкальном, так и в идеологическом плане. Классический звук 45 Grave или Christian Death выглядел на порядок жёстче и грубее того, что демонстрировали The Cure и Joy Division. К тому же, ещё в первые годы существования этих стилей обнаружилась и ощутимая разница в концепциях. Классический «тёмный» постпанк являлся синонимом экзистенциальной отчуждённости, невыносимости и бессмысленности земного существования, непременно заканчивающегося смертью. И если в готической эстетике смерть всегда была одним из центральных мотивов, то death rock, по сути, вообще не очень признавал каких-либо других тем. Если в готике всё заканчивается смертью, то в рассматриваемом направлении с неё, можно сказать, всё начинается. Лирический герой Розза Уильямса изначально находился за всеми возможными гранями, его мир был настолько сильно наполнен запредельным ужасом, что этот ужас на определённом этапе становился нормой и переставал восприниматься как нечто экстраординарное. За чёрным юмором Дины Кансер чувствовалось нечто гораздо более серьёзное, нежели простое желание подшутить над собственными страхами. Тем, кто знаком с творчеством Евы О, очень быстро становится понятно, что этой певице неоднократно приходилось соприкасаться с чем-то несовместимым с нормальным человеческим существованием. В любом случае, те предметы, которые эти люди избрали в качестве основных мотивов своего творчества, очень сильно повлияли на их жизнь, а в ряде случаев и приблизили её конец.


45 Grave
Все музыканты, которые работали в рамках этого американского ансамбля, параллельно сотрудничали ещё с несколькими проектами, умудряясь не отдавать реального предпочтения ни одному из них. Помимо 45 Grave, в жизни вокалистки Дины Кансер (наст. имя — Мэри Симмз, её оригинальный псевдоним Cancer переводится как «рак»), гитариста Пола Катлера, басиста Роба Грейвза и барабанщика Дона Боллза на равных правах постоянно присутствовал целый ряд других групп — Consumers, Yvonnes, Germs, Exterminators, Liars и т.д. Изначально в группе было всего два участника — Боллз и Грейвз, которые постоянно меняли разные составы в попытке найти коллектив, который наилучшим образом соответствовал бы их музыкальным (или антимузыкальным) стереотипам. В те годы множество молодых американцев уезжало в крупные города в надежде собрать собственную группу и стать рок-звездой. Дон и Роб в этом отношении не были исключением — Боллз, выходец из Феникса, и Грейвз, уроженец Детройта, познакомились в Сан-Франциско, но скоро переехали в Лос-Анджелес, в те годы уверенно закрепивший за собой статус рок-н-ролльной столицы США. Впрочем, первое время двое панков были вынуждены довольствоваться разовыми концертами и случайными записями в составе целого сонма ансамблей-однодневок, от многих из которых до наших дней не дошло даже названий. «Нам хотелось присоединиться к реальным, уже существующим группам, потому что сами мы не писали музыку, несмотря на то, что и я, и Роб пытались это делать», — рассказывал Дон Боллз. «Было проще просто пробраться на сцену ЛА и войти в какую-нибудь банду» — вторил ему Грейвз. Так или иначе, к восьмидесятому году они оба остались не у дел, ибо те составы, в которых числились эти два деятеля, распались, не оставив о себе фактически ни малейшей памяти. Тут очень вовремя пришлось знакомство с Полом Катлером и эксцентричной вокалисткой Диной Кансер, участницей женской панк-группы Castration Squad, которой на долгие годы предстояло стать главным идейным вдохновителем будущих основателей стиля death rock. В один из дней беспокойного 1981 года четверо молодых людей собрались в гараже где-то в западной части Лос-Анджелеса, взяли музыкальные инструменты и начали решать, что делать дальше. «Я хочу записать песню», — заявила Дина, — «она будет называться «Riboflavin Flavoured Non-Carbonated Polyunsaturated Blood». И этот момент ознаменовал рождение новой группы, которая, правда, на тот момент ещё не имела названия.

Название пришло позже, когда Дон и Пол, выбирая подарки для рождества, каким-то образом наткнулись на бейдж с надписью «We Dig 45 Grave» (надпись выполнена с ошибками, дословный перевод — «мы копать 45 могила»). Боллз, решивший, что этот бейдж остался от мексиканских могильщиков, гордившихся своими достижениями, настоял на том, чтобы группа получила именно это начисто лишённое смысла имя — 45 Grave. В скором времени музыканты дали свой первый концерт, прошедший в полном соответствии с традициями тех лет. «Помню, что в одной из рецензий написали, что я не умею петь, зато ношу настолько короткую юбку, что это полностью покрывает этот факт». — рассказывает Дина, — «Ха-ха-ха, да я и не пыталась петь! В конце концов, я же могу надеть мини-юбку! Мы пришли туда для того, чтобы всех шокировать, что и было сделано. Я никогда не старалась быть певицей. Я делала то, что приходило ко мне, и если людям нравится, то это, блядь, круто!».

Если изначально 45 Grave играли песни, которые Катлер сочинял для своего коллектива The Consumers, то впоследствии музыканты обрели полную творческую самостоятельность. Живые выступления группы действительно производили на зрителей неизгладимое впечатление. Музыканты и впрямь смотрелись как поднявшиеся из могил зомби, истерические провокационные выходки Дины органично дополняли рвущийся со сцены хаос. «Мы не пользуемся мейк-апом, мы всегда так выглядим», — уверяла вокалистка, — «Роб, например, специально даёт крысам жевать собственное лицо». «А ещё я взрезаю свою кожу перед каждым сетом», — хвастался сам Гревз, — «нам нравится делиться своей кровью со слушателями».

Для андеграундной сцены тех лет было вполне характерно предельно близкое соответствие сценического имиджа и поведения с реалиями повседневной жизни. Музыканты 45 Grave и впрямь вели настолько экстремальное существование, что их творческие изыскания ни в коем разе не кажутся чем-то противным их природе. «Когда мы писали «Black Cross / Wax» (первый сингл — В.З.), я не помню ни одного трезвого дня», — делится впечатлениями Дина, — «люди часто спрашивают меня насчёт смысла этой песни, и каждый раз мне приходится отвечать одно и тоже — примите побольше кислоты и решите всё для себя сами». Вообще, обычно вокалистка становится более словоохотливой, когда речь заходит о лирической составляющей творчества группы. «Я смеюсь над смертью, она кажется мне забавной. Пол пишет о зле, оно его смешит, а мне просто нравится разные мерзости, разговоры о смерти… Например, «Party Time» — это о мужике и его жене, которые насилуют свою пятилетнюю дочь, а затем убивают её, потому что попросту не понимают, что с ней теперь делать. Когда я пою эту песню, то становлюсь настоящей садисткой».

Этот маленький шедевр в тщательно отредактированной версии вошёл в саундтрек к знаменитому фильму ужасов «Ночь Живых Мертвецов». Произошло это в 1984 году, через некоторое время после записи первого полноформатного альбома 45 Grave «Sleep In Safety». В том же году ещё одна песня группы, «Evil», попадает в ротацию MTV. Это было время пика популярности ансамбля, который, как это часто бывает, через год распался. Дина занялась своим проектом Vox Pop, остальные музыканты продолжили работу с теми коллективами, с которыми они были связаны с самого начала своей карьеры. Через пару лет, правда, группа вновь собралась для того, чтобы записать альбом «Autopsy» и отыграть долгий тур в его поддержку. Следующий распад 45 Grave произошёл уже по трагической причине — Роб Грейвз скончался от передозировки.

Его гибель сильно подействовала на соратников по группе, в том числе и на Дину, до того момента так любившую проявлять легкомыслие в ряде моментов, требующих предельно серьёзного отношения. Вокалистка сумела преодолеть двенадцатилетнюю героиновую зависимость, вышла замуж (уже во второй раз), родила двоих дочерей. Некоторое время она даже работала воспитателем в детском саду, но затем судьба всё же взяла своё, и Дина вновь вернулась к музыке с проектом Penis Flytrap. Через некоторое время она вновь начала исполнять песни 45 Grave в составе ансамбля Dinah Cancer And Grave Robbers, а год назад она решила реформировать и своё основное детище, набрав абсолютно новый состав. Впрочем, насколько нам известно, о записи новых вещей речи пока не идёт.


Christian Death
Эта группа, состоящая из соотечественников Дины Кансер (она, кстати, принимала участие в записи одного из их альбомов), образовалась, опять же, на рубеже семидесятых и восьмидесятых годов. На начальном этапе всё творчество ансамбля было неразрывно связано с именем молодого музыканта Розза Уильямса, уроженца Южной Калифорнии, выходца из семьи истово верующих христиан. Уильямс воспитывался в обстановке настоящего религиозного гнёта, постоянные запреты и ограничения были неотъемлемой частью его юности. Именно жизнь в такой атмосфере повлияла на становление его творческого мировоззрения, мятежного, полного надрыва и неизбывного отчаяния. Подобно многим своим сверстникам, Розз Уильямс в самом нежном возрасте увлёкся панк-роком, что и определило его дальнейшую судьбу. «Думаю, я попал под влияние панк-сцены когда мне было тринадцать-четырнадцать лет», — вспоминал музыкант, — «меня очень увлекали все эти вещи. Я всегда интересовался тем, что люди называют «тёмной стороной», что бы это ни значило. Мне также нравилось иметь вид героя старых фильмов ужасов. Я сделал всё это частью моей личности».

Поначалу группа, в которую, помимо Уильямса, входило ещё три человека, давала концерты в небольших панк-клубах и проводила репетиции в гараже. Но скоро неординарное творчество Розза стало привлекать к себе всё более пристальное внимание сначала слушателей, а впоследствии и представителей звукозаписывающих компаний. Очень скоро стало ясно, что на андеграундной сцене возникло абсолютно новое, не имеющее аналогов явление. Особенно ярко смотрелись концертные выступления ансамбля, которому Уильямс дал имя Christian Death (ироническая переделка названия Christian Dior), представлявшие собой непрерывную провокацию, продолжавшуюся от первой до последней секунды нахождения группы на сцене. Розз, всю жизнь питавший слабость к сценическому переодеванию в женское платье, дёргался, как одержимый, рвал библии, издевался над христианскими символами. Нередко выступления Christian Death заканчивались массовой дракой, многие концерты запрещались полицией. Но, так или иначе, в 1983 году группа выпускает свой первый студийный альбом «Only Theatre Of Pain», очень хорошо принятый американской молодёжной аудиторией, и, естественно, полностью отвергнутый представителями консервативных кругов. «Я был счастлив увидеть свой альбом в религиозной телепрограмме, которую смотрели мои родители», — вспоминал музыкант, — «они там много говорили о сатанинских влияниях в музыке, они даже принесли в студию пластинку и разбили её. Это произвело на меня огромное впечатление, я подумал, что если люди знают о моей музыке, и она вызывает у них такие сильные чувства, думаю, других она тоже не оставит равнодушными». Очень скоро выяснилось, что Уильямс оказался прав — группой заинтересовался французский андеграундный лейбл Invitation To Suicide, купивший лицензию на выпуск альбома и предложивший группе провести европейский тур. В те годы главным хитом группы была песня «Death Wish», относительно смысла которой Уильямсу приходилось давать множество комментариев. «Думаю, это просто моя реакция на процесс воспитания», — говорил Розз, — «вам рассказывают, что там есть этот замечательный бог и эти прекрасные небеса, которые ждут вас после смерти. Но вам также рассказывают и о том, что смерть — это ужасная вещь, и что вам необходимо бояться её и жить с этим страхом. Я нахожу это нелепым, в этом есть какое-то непонятное противоречие — сказать, что после того, как вы умрёте, вас ждёт прекрасное место, но что при этом вы почему-то должны бояться смерти».

Группа, казалось, только начала свой путь к успеху, как к музыкантам пришли проблемы, с которыми они были не в состоянии справиться. Главной из них являлись наркотики, без которых молодые бунтари, казалось, не мыслили своего существования. «Для некоторых из нас это оказалось важнее музыки», — рассказывал Розз, — «мы все проходили через личностные изменения. В то время в моей жизни было много людей, которых я даже не помню, не помню потому, что кто-то постоянно приходил и уходил». Уильямс понял, что группа находится в глубоком кризисе. Постепенно он начал склоняться к решению распустить Christian Death.

Именно в этот момент в его жизни появляется человек, которому будет также суждено сыграть определяющую роль в дальнейшем существовании группы. Этот человек называл себя Вэйлор Кэнд, и на тот момент он являлся лидером местного коллектива Pompeii 99. Вэйлор давно восхищался Christian Death, и кризис с составом дал ему уникальный шанс стать частью этой группы. Когда Invitation To Suicide повторили своё предложение организовать группе европейский тур, Уильямс поехал во Францию вместе с командой, практически полностью укомплектованной Вэйлором. Пожалуй, самой яркой личностью новых Christian Death была жена Вэйлора Житан деМон, впоследствии признанная одной из богинь тёмной сцены.

Поначалу творческий тандем Розза и Вэйлора работал просто превосходно. Живые выступления в Европе пришлись по душе взыскательной аудитории старого света, она радушно приняла «Христианскую Смерть». Однако резкое ухудшение финансовой ситуации крайне негативно сказалось на обстановке внутри группы. Концерты не приносили достаточно денег, а Invitation To Suicide оказались не в состоянии предоставить группе ни новые площадки, ни студию для записи альбома. Через некоторое время у музыкантов закончились практически все средства к существованию, денег на билеты до Америки, опять же, не было. В критический момент, правда, французская компания всё же смогла оплатить студию в Уэльсе, где и был записан один из лучших альбомом Christian Death «Catastrophe Ballet». Но через некоторое время ситуация вновь начала ухудшаться, члены группы снова оказались на мели, только на этот раз дело происходило в Британии. Положение усугубилось конфликтом, возникшим между Уильямсом и другими музыкантами: Розз решил разделаться со своими проблемами в одиночку, позвонил родителям, получил от них денежный перевод, купил себе билет и уехал домой, по сути, бросив своих соратников на произвол судьбы. Когда через какое-то время его товарищи по группе сумели-таки добраться до США, напряжённость внутри коллектива достигла предела. Запись альбома «Ashes» проходила в поистине невыносимой атмосфере, Уильямс неоднократно заявлял, что судьба Christian Death его нисколько не интересует, что это название вызывает у него лишь дурные воспоминания и ничего более. Становилось ясно, что основатель группы больше не желает связывать с ней свою судьбу: во время турне в поддержку «Ashes» Розз Уильямс покинул созданный им проект, переключившись на деятельность в других формациях — Premature Ejaculation, 1334 и Heltir.

Вэйлор, однако, совершенно не желал уничтожения Christian Death. Он и его товарищи продолжили выступать и записываться под этим названием, не обращая внимания на вялые протесты Розза, который вдруг решил, что никто, кроме него самого, не имеет право использовать имя группы. «Я не признаю его права», — говорил Уильямс, — «он сделал это без моего разрешения. Когда я решил покинуть проект, то попросил его не использовать название, потому что оно очень важно для меня. Я никогда не пользовался написанным ими материалом, и тут год спустя выясняется, что они продолжают под тем же именем, и даже исполняют песни с «Only Theatre Of Pain», который вообще не имеет к ним никакого отношения. Это очень меня расстроило».

До поры до времени Розз решил не усугублять конфликт с Вэйлором, полностью сосредоточившись на творчестве в собственных проектах. Но ни один из них не принёс ему не морального, ни тем более материального удовлетворения, к тому же, постепенно начала расти и тоска по славному прошлому. Вэйлор между тем постоянно гастролировал, успев записать и два студийных альбома — «Atrocities» (1986) и «Sex, Drugs and Jesus Christ» (1989). Неизвестно, что конкретно повлияло на Уильямса, но в определённый момент он решился на абсолютно беспрецедентный шаг — заявил о воссоздании старого Christian Death. Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация — в одно и то же время функционировали две группы под одним названием, каждая из которых претендовала на собственную истинность. Вэйлор начал распускать слухи о сначала том, что Уильямс находится в сумасшедшем доме, потом что он покончил с собой, и что вновь собранный Christian Death — банда мошенников и самозванцев. После долгих препирательств Уильямс согласился уйти в сторону, организовав вместе со своей женой Евой О формацию Shadow Project. Но вскоре начались проблемы и у Вэйлора — начавшийся творческий кризис усугубился уходом Житан деМон, которая, кстати, решила продолжить музыкальную деятельность в компании Уильямса. А в начале девяностых активизировался и сам Розз, который вновь решил возродить Christian Death, естественно, к вящему неудовольствию Вэйлора. Ситуация, когда на американской сцене присутствовали две группы с одинаковым названием, которые, к тому же, продолжали записывать альбомы, продолжалась всю первую половину девяностых, скандалы и судебные разбирательства приняли характер повседневного явления. Уильямс, впрочем, опять уступил первым. К тому времени он окончательно расстался с мечтой о возрождении Christian Death, всё больше погружаясь в создание собственных полубезумных перфомансов, написание таких же стихов и попытки решить проблемы с наркотиками и деньгами. История основателя ансамбля, ставшего ярчайшим представителем стиля death rock, закончилась 1 апреля 1998 года, когда Розз Уильямс повесился в собственном доме.

Christian Death, однако, существует и в наши дни. Правда, ни один из альбомов, записанных Вэйлором в последние годы — ни «Born Again Anti Christian», ни последовавший за ним «Lover Of Sin» даже близко не могут претендовать на то, чтобы встать в один ряд с творениями ансамбля восьмидесятых. Вэйлора часто обвиняют в том, что он травил Уильямса и плёл против него интриги: возможно, это не в последнюю очередь влияет на творческую активность этого, несомненно, талантливого музыканта. Так или иначе, Christian Death сыграли важнейшую роль в становлении андеграундной сцены, и свой вклад в её развитие сделали как Уильямс, так и Вэйлор.


The Flesh Eaters
Эта группа, образованная опять же в Америке в конце семидесятых, была избрана предметом данной статьи для того, чтобы продемонстрировать иную ипостась стиля death rock — ту, что связана с наичернейшим юмором, в чём-то соответствующим эстетике малобюджетных фильмов ужасов о похождениях зомби. Главным действующим лицом «Пожирателей плоти» стал поэт и кинорежиссёр Крис Дежарден, который с самой ранней молодости питал всепоглощающую страсть к различным весёлым историям о кровавых убийствах, оживших мертвецах и радостях каннибализма. В дневное время суток Дежарден работал учителем английского языка, а под покровом ночи писал тексты в собственный панковский журнал Slash, параллельно мечтая о создании собственной группы. Его желания осуществились в 1977 году, когда он познакомился с Джоном Доу из местной команды Х, который имел обширные связи на лос-анджелесской панк-сцене, он помог Крису собрать группу. В отличие от многочисленных коллег по тёмному жанру, Дежарден далеко не всегда следовал канонам минимализма — в своей музыке он использовал элементы масс различных стилей, включая рокабилли и даже блюз. «Мы долго думали над названием, предлагалась масс различных имён. Одно из них, «Вопящая Мишень», мне очень хотелось использовать, но другие, кто играл со мной, возненавидели его. Одним из следующих вариантов было «Пожиратели плоти», вроде всем понравилось. Я его не люблю, но всё в порядке».

Вся лирика группы, особенно на раннем этапе творчества, была связана с разного рода мерзостями, явственно отдающими трупным душком. Первыми поклонниками группы были, конечно же, американские панки, многие из которых с охотой приобретали дебютный полноформатник The Flesh Eaters. «Альбом «No Questions Asked» дал нам репутацию, настоящую репутацию среди панков и скинхэдов», — рассказывает Крис, — «но когда они пришли посмотреть на нас живьём уже во втором составе, я почувствовал, что они разочарованы, потому что мы уже не были группой слэмово-хардкорового типа. Что всегда озадачивает нашу аудиторию, так это то, что мы не играем в какой-то одной категории. Музыка, которую мы делаем, по-настоящему громкая, она вполне может быть обозначена как металл или панк, каким он был в семьдесят седьмом. Но мы не слэмовая банда, у нас много влияний из кантри и музыки вестернов. И тексты говорят о том, что я просто одержим смертью. Но при этом одна из вещей, которую я хочу донести до слушателя, это то, что нет нужды бояться смерти».

The Flesh Eaters постоянно меняли состав, распадались, затем собирались вновь. Дежарден писал сценарии для малобюджетных ужастиков и боевиков, издавал тематические журналы, занимался собственными сайд-проектами, явно испытывавшими тягу в сторону стилистики кантри. В конечном итоге, «Пожиратели плоти», как показывает история, всегда восстают из своих могил — последний альбом под названием «Miss Muerte» был записан ими всего два года назад. Судя по всему, трупный юмор до сих пор остаётся весьма востребован специфически мыслящей публикой. The Flesh Eaters, которые, если вдаваться в стилистические изыски, действуют на стыке дэт-рока и хоррор-панка, пользуются стабильным уважением своей не слишком большой аудитории.

Многие группы, начавшие исполнять дэт-рок ещё в семидесятых, до сих пор не сдают своих позиций на неформальной сцене. Это направление, особенно популярное в Америке, до сих пор привлекает к себе множество подростков, считающих себя разочаровавшимися в жизни и увлечёнными смертью. Не следует, однако, забывать о том, что романтический ореол, которым мы так любим связывать с трагедией, нередко скрывает под собой нечто гораздо менее лицеприятное, чем то, что представляется нам в наших мечтаниях. Вряд ли Розз Уильямс, просовывая голову в петлю, думал о чём-то романтическом.