ROCK ORACLE №2 04/2005 |
В этой статье речь пойдёт об одном из центральных понятий, связанных с готикой – о современном готическом стиле. Современная готика является течением эпохи пост-панка; сам готический стиль, формирование которого происходило на рубеже семидесятых-восьмидесятых, тоже уходит корнями в «антиэстетику» панк-рока. Мы постараемся рассмотреть центральные фигуры, повлиявшие на становление столь знакомого всем современным готам мрачного имиджа.
Одной из тех женщин, которые стояли у истоков возникновения женского готического стиля, была легендарная Сьюкси Сью, идейная вдохновительница проекта Siouxsie and the Banshees. В конце семидесятых её неоднократно характеризовали как «Сида Вишеза в юбке», но в отличие от знаменитого басиста Sex Pistols, завоевавшего славу в основном благодаря висевшему над ним ореолу нигилиста и «плохого парня», выступающего против социальных установок, Сьюкси была, и по сей день остаётся по-настоящему значимой величиной в мире музыки. Мрачный облик дивы панк-рока породил множество подражательниц, существенно повлияв на формирование стандартного типа готической женщины-вамп. Сразу же после выхода в 1978 году её первого сингла Hong Kong Garden, многие европейские девушки в рекордно быстрые сроки сделали себе жутковатые панковские причёски и нанесли на лица белый мейк-ап с подведённые чёрным глазами. Между тем, и сама Сьюкси, и её музыканты всегда резко и категорично отрицали свою принадлежность к готике, равно как к панку и любому другому стилю вообще. Если просмотреть историю группы Siouxsie, то становится ясно, что облик солистки одного из самых влиятельных панк-рок-актов восьмидесятых постоянно эволюционировал. Изначально Сьюкси одевалась в чёрное, а её грудь украшала нацистская свастика; в девяностые годы она стала выглядеть подобно китайской фарфоровой кукле. «Готический» имидж, таким образом, стал лишь одним из этапов эксперимента Сьюкси над собственной внешностью. Тем не менее, эта знаменитая панк-певица традиционно причисляется к родоначальникам женской ипостаси стиля гот. Ко всему прочему, её влияние пошло дальше внешних проявлений. Для многих готов Сьюкси явилась эталоном не только в имидже, но и в плане специфики мировосприятия, поведения и отношений с людьми. Готическая субкультура всегда несла в себе элемент мрачности и трагедии, и готическая женственность тоже, в своей сути, является сплавом сексуальности и депрессивности. Сьюкси была откровенным воплощением болезненной извращённости, тяги к нездоровому. «Моё самое раннее воспоминание – это попытка притворится мёртвой», - рассказывала Сьюкси, - «моя мать просто перешагивала через меня, пока я лежала на полу в кухне. Однажды я взяла пузырёк таблеток, что бы сделать это более реалистичным».
Другой барышней, принявшей самое непосредственное участие в формировании внешнего и внутреннего облика современных девушек-готок, стала другая жрица панк-рока, скандально известная Лидия Ланч. Она прославилась не столько своими музыкальными достижениями, сколько повествовательными актёрскими перфомансами, съёмками в порно-зарисовках и шокирующими эротическими книгами. В рамках готического стиля Лидия Ланч не была столь влиятельной, как Сьюкси Сью, но, тем не менее, когда в 1983 году Лондон охватила мода на готику, Ланч была во главе движения. В своей биографии «Tainted Life» Марк Алмонд описывает её лондонскую квартиру: «Тяжёлые занавески с бахромой закрыты – всегда закрыты. Вся комната выглядит кроваво-красной. Единственная лампочка, испускающая белый свет, вращается посередине, создавая в обветшалой комнате живые тени. После того, как я привык к скудному свету, моё внимание начал привлекать вкус Лидии в отношении орнаментов – линия злобных дьявольских масок, искусственная голова оленя, рога, магические символы, подушки, набитые мехом животных, звериные черепа, осколки костей, несущих какой-то мистический смысл. На углу стола стояла ваза с высохшими цветами, на полу лежала стопка журналов «Пентхаус»… По стенам комнаты сидели куклы, разбитые, похожие на искалеченных сирот. При дальнейшие исследовании обнаружились искусственные ящерицы, резиновые летучие мыши, пауки, религиозная параферналия и жуткая коллекция оружия – утыканный шипами шар на цепи, ножи, тесаки и топоры – всё покрыто ржавчиной и извлечено из немыслимого прошлого… Иисус и Смеющийся Всадник глядели со стен, а шкура леопарда прикрывала облупившиеся обои. Лидия усадила меня и с гордостью продемонстрировала её обширную коллекцию замаринованных амфибий, плавающих в закрытых банках из-под варенья. Великолепно!»
В своём творчестве Лидия Ланч вновь и вновь возвращалась к теме секса, секса нездорового и болезненного. Будучи в детстве изнасилованной собственным отцом, она неоднократно использовала темы надругательства над детьми в своих повествованиях. Так или иначе, Лидия Ланч приняла весьма деятельное участие в процессе становления готических стандартов женственности и сексуальности. Современная готическая сексуальность очень часто связывается с чем-то противоестественным и извращённым, и в этом отношении тенденции начала восьмидесятых были весьма показательны.
Одним из корифеев готического стиля среди мужчин стал Питер Мэрфи, вокалист культовой пост-панк группы конца семидесятых – начала восьмидесятых Bauhaus. В его облике тех времён, несмотря на мужественность, было много андрогинного и даже женственного. В описываемое время Мэрфи, молодой человек с бледным лицом и копной чёрных волос, обладал мрачным похоронным шармом. Как позднее вспоминал гитарист Bauhaus Дэниэл Эш, «в течение месяца после того, как мы начали выступать, наша аудитория стала одеваться в чёрное, и мы видели ребят, которые одевались как мы. Мы стали называть их андрогинными космическими демонами». Мэрфи для живых выступлений часто облачался в женские чулки, естественно, чёрного цвета. В 1983 году фирма Maxell, занимавшаяся выпуском аудиокассет, пригласила Мерфи для участия в рекламной фотосессии. К тому времени стиль гот уже давно вышел в тираж и стал коммерческим явлением.
Первым готическим клубом в истории традиционно считается лондонский Batcave. Его оформлял известный дизайнер Дэвид Эдмонд. Согласно его воспоминаниям, этому клубу было изначально сопричастно всего три человека, исповедовавших готический имидж. Двумя из них являлись вокалист культовой панк-группы The Damned Дэйв Ваниан и его жена Лори. Они поженились в сентябре семьдесят седьмого, и на церемонии невеста была одета в чёрную фату, а свадебный торт украшали две чёрные розы. Третий человек – девушка по имени Мортишия, - держала собственный магазин одежды, в котором продавались только чёрные готические вещи. С клубом Batcave так же были связаны группы Specimen и Alien Sex Fiend, музыканты которых старались придать себе как можно более «кладбищенский» облик. Эдмонд начал разрабатывать предметы одежды и украшения для посетителей клуба, состоящих в основном из панков и неоромантиков. Под влиянием эстетики Batcave, которая, опять же, являлась детищем английского дизайнера, посетители со временем приобретали всё более готический облик. Тотальной «готизации» английских панков своей деятельностью весьма способствовали и The Damned, которые, несмотря на исполняемую ими развесёлую музыку, на сцене выглядели весьма мрачно – Дэйв Ваниан, в прошлом кладбищенский рабочий, сознательно старался придать себе сходство с Белла Лугоши, венгерским актёром чёрно-белого кино, сыгравшим Дракулу в одной из самых известных экранизаций романа Брэма Стокера. Сесилия Тэн, современный автор романов ужасов, говорила, что Ваниан, несомненно, одним из первых стал исповедовать вампирский шик, вплоть до использования элементов моды восемнадцатого века, таких, как кружевные рубашки и канделябры.
Патриция Моррисон, следующая супруга Ваниана, успела поиграть на бас-гитаре и в Damned, и в Sisters Of Mercy. Она стала признанной гот-дивой восьмидесятых, наряду с Сьюкси Сью и Житан Де Мон, вокалисткой Christian Death. В восьмидесятом году имидж Патрисии – высокая причёска с забранными назад волосами, вельветовое платье и стилетты, - отражал чёткий идейный отход от панка и явную направленность в сторону эстетики готических фильмов ужасов.
Бывший собрат Патриции по Sisters Of Mercy, вокалист Эндрю Элдритч, оказал огромное влияние на развитие мужского готического имиджа. Холодный, нервический, отрешённый Элдритч, в восьмидесятые выглядел, по сути, как образцовый гот. В своей работе «Готика» Ричард Дэвенпорт-Хайнс пишет о невероятной фотогеничности певца. Его слова об Элдритче весьма обидны: «Подобно другим эскапистам из среднего класса, он похож на нервного тупицу, он сделал из себя тяжеловесного готического пижона». А как тут не вспомнить Роберта Смита с его легендарной причёской и косметикой на лице!
Со временем предметы готического стиля становились всё более популярными. Повсюду открывались многочисленные специализированные магазины и ателье. Донна Ричи является одной из тех, кто создаёт готическую моду в наши дни. Её собственное агентство, Wicked Talent, использует моделей исключительно в стиле «готики, вампиров, пирсинга, панка, тату, лысых или рокабилли». По её словам, тёмная эстетика пользуется большим рыночным спросом. Донна Ричи говорит о том, что мэйнстрим-версии готических вещей есть в коллекциях Calvin Klein, Levis и многих других всемирно известных марок одежды.
Одним из известнейших готических дизайнеров современности является Найджел Уингров, автор имиджа легендарных Cradle Of Filth. Именно ему столь популярные сегодня англичане обязаны львиной долей своей известности. Свою карьеру Уингров начал в 1989 году выпуском короткометражного фильма «Видения экстаза», включавшего сцену, изображавшую святую Терезу, извивающуюся в сексуальном экстазе у ног распятого Христа. Фильм был запрещён британским правительством как «потенциальное богохульство». Уингров основал целую серию видео-лейблов – Redemption, Salvation, Jezebel и Purgatory. Логотип Redemption Уингров изобрёл, выполняя дизайнерскую работу для Skin Two – стилевого журнала с сильным уклоном в сторону фетишизма, определявшего моду сексуального андеграунда девяностых. Ангел с чёрными крыльями и белой кожей был создан Уингровом из образа «резиновой монахини», который дизайнер разработал для Skin Two. “Резиновая монахиня», впрочем, не разу не использовалась Skin Two – там решили, что это всё-таки чересчур. Характерный момент – логотип одного из крупнейших готических видеолейблов приходит из области откровенной порнографии. Стиль Redemption, характеризуемый изображениями вампирических femme fatale, затянутых в кожу и облитых кровью, сплавлял воедино элементы садизма, фетишизма, богохульства и анатомии. Подобная скандальность обеспечила Уингрову блестящий коммерческий успех. Работа с Cradle Of Filth, как мы можем сейчас наблюдать, тоже прошла к взаимной пользе. Плакаты и фотографии музыкантов, окружённых эффектными и опасными вампиршами, обошли весь мир.
Готический имидж имеет множество черт и сторон, некоторые из которых на первый взгляд кажутся взаимоисключающими. Не совсем ясно, например, кому первому пришла в голову идею смешать эстетику викторианской эпохи Англии XIX века с элементами современного садомазохизма. На данный момент ясно одно – основной и неотъемлемой (пока!) частью готического стиля является чёрный цвет. На протяжении вот уже больше двадцати лет многочисленные готы обоих полов демонстрируют в этом отношении завидное постоянство. В работе под названием «Люди в чёрном» - исследовании, посвящённому чёрному цвету в истории моды, её автор Джон Харви пишет, что чёрная одежда служит готам в качестве своеобразной печати отчуждения, противопоставления себя обществу. Харви пишет: «использование чёрных вещей в контрасте с белом или побеленным лицом уходит корнями во времена дендистской мрачности. Готический чёрный цвет является, как и в другие времена, средством, что бы подчеркнуть собственную важность».
Иное мнение имеет писатель Джон Ширли. В своей статье «Пять причин, почему я ношу чёрное», он утверждает, что этот цвет служит для разочарованной молодёжи своеобразным знаком племенной принадлежности. «Кроме того», - повествует Ширли, - «есть те, кто, одевшись в чёрное, рубится и угорает со мной на концертах Ministry и Sisters Of Mercy, и они говорят: это моё племя, но моё племя не является ни племенем, ни определённой диаспорой. Я дефективен». Писатель настаивает, что это нечто большее, чем обычная форма романтической отчуждённости или просто классика моды эпохи пост-панка. «Я ношу чёрное, потому что охвачен печалью. И по той же причине я пишу романы в стиле нуар».
Чёрный цвет любили многие денди девятнадцатого века, разделявшие общее жизненное настроение Шарля Бодлера. Для таких людей чёрное являлось выражением мрачного декадентского великолепия, знаком презрения к серой повседневности и печали о смерти духа романтизма. В отличие от французского поэта и его последователей, Ширли заботит не возрастающая мелочность человеческих душ, а общая бессмысленность жизни. Его «пять причин» - это трагедии, личные и общие, взятые из его собственного прошлого, полного наркотиков и психических травм, и из переживаний по поводу судеб мира и погибших в пламени войны детей. Ширли явно склонен романтизировать готов, говоря об их едва ли не шаманском предназначении в обществе: по его словам, их роль состоит в усилении и распространении печали и гнева, и передачи этих эмоций в область коллективного разума. Но весьма трудно спорить с его утверждением о том, что «кто-то должен играть панихиду».
Многие готы носят чёрное просто потому, что это хорошо выглядит. Чёрный цвет пользовался огромной популярностью среди людей обоих полов на протяжении всей истории моды. Но этот цвет так же может символизировать отрицание моды и полный отказ от её ценностей. Упомянутая в данной статье Сесилия Тэн приводит одну историю из своего прошлого: «Я помню, как мать в первый раз заметила, что я пользуюсь чёрной помадой. Она сказала: ты выглядишь мёртвой. Я восприняла это как комплимент». Так или иначе, готы до сих пор носят чёрное, и оспорить это невозможно. Этот цвет парадоксальным образом подчёркивает андрогинность их эстетики. В следующей нашей статье о готической культуре речь пойдёт о такой странной теме, как готический секс.